Послы и поверенные в делах Российской Империи в Великобритании XIX - XX век

 

 

ВОРОНЦОВ Семен Романович 

 1785-1800 - полномочный министр в Великобритании,

1800-1806 -  чрезвычайный и полномочный посол в Лондоне

 

Граф (1797) Семён Романович Воронцов (1744—1832) — русский дипломат из рода Воронцовых, в 1784—1806 гг. посол в Великобритании. Один из наиболее последовательных русских англоманов, на протяжении полувека живший в Лондоне. Брат княгини Екатерины Дашковой и канцлера Александра Воронцова. Автор обширной переписки с видными деятелями своего времени. Второй сын Романа Илларионовича Воронцова (1707-83) от брака с купеческой дочерью Марфой Ивановной Сурминой (1718-45). Ему не было и года, когда умерла его мать. Воспитывался вначале в селе Капцево у своего деда, затем в доме дяди, канцлера графа М. И. Воронцова, и 16-ти лет совершил путешествие по России и Сибири. Из камер-пажей граф С. Р. Воронцов в 1762 году был пожалован в камер-юнкеры, но, по его желанию, тогда же был произведен в поручики Преображенского полка. Переворот 1762 года привёл его в «невыразимую ярость». За верность Петру III, который был влюблён в его сестру Елизавету, он даже подвергся аресту. Служба в гвардии «опротивела» ему, и, по ходатайству дяди, он был назначен в 1764 году советником посольства в Вену, но скоро вышел в отставку, а когда началась первая турецкая война, снова вступил на службу и отличился в битвах при Ларге и Кагуле. Произведен в чин бригадира (03.08.1774). В 1783 году он был назначен полномочным министром в Венецию; в 1785 году в Лондон, где он пробыл до 1806 г. Когда возобновилась война между Россией и Турцией, в числе пособников последней оказалось английское правительство. Быстро освоившись с государственным устройством Англии, характерами её главнейших государственных деятелей и стремлениями английской нации, Воронцов с твёрдостью и достоинством достиг разоружения флота, снарядившегося в помощь Турции, и возобновил торговый трактат России с Великобританией (1793), по которому, если и предоставлялись некоторые льготы английским купцам в русских владениях, то исключительно благодаря заключённому незадолго перед тем оборонительному союзу России с Англией, ввиду событий Французской революции (январь 1793 г. — осуждение и казнь Людовика XVI). Теперь Воронцову пришлось вести переговоры о поддержке изгнанных Бурбонов и их партии, мечтавшей произвести во Франции контрреволюцию, между тем как в возможность этого не верило ни английское правительство, ни сам Семён Романович. Вмешательство в эти дела временщика Зубова, прямые, доходившие до резкости ответы посла не только в частных письмах, но и официальных бумагах — способствовали значительному охлаждению к нему императрицы. Воронцов расходился со своим правительством и по вопросам о вооружённом нейтралитете, который он находил невыгодным для России; о польских разделах, которые называл противными идее справедливости и возмущающими общественное мнение Западной Европы; о заселении британскими каторжниками Крыма, которое ему удалось отклонить; о замещении дипломатических должностей лицами иностранного происхождения, которых он называл «невеждами» и «проходимцами».

 

С воцарением Павла Воронцов был повышен в звание чрезвычайного и полномочного посла в Лондоне, произведен 24 ноября 1796 года в чин генерала от инфантерии (хотя 22 года не был в армии), а ещё через год возведён в графское достоинство Российской империи и одарён населёнными имениями в Финляндии. Не изменили к нему милостивого отношения Павла I ни самовольная задержка в Англии эскадры Макарова, ни отказ от предложенных ему званий вице-канцлера и канцлера. Только натянутые отношения к Англии и сближение с Францией привели Павла I к мысли о непригодности Семена Романовича в качестве посла в Англии; в 1800 году ему была дана отставка, с дозволением остаться в Лондоне.

В феврале следующего года имения Воронцова, «за недоплату казне денег лондонскими банкирами и за пребывание его в Англии», были объявлены конфискованными без всякого расследования и суда. В следующем же месяце императором Александром I распоряжение это было отменено и он вновь назначен послом в Лондоне.

Через 5 лет усложнившиеся политические события, слабость здоровья и семейные невзгоды, особенно смерть брата Александра, заставили Семёна Романовича просить отставки, которая и была ему дана в 1806 г. С этого времени он почти безвыездно прожил в Лондоне до своей кончины, последовавшей в 1832 году, не переставая время от времени, в письмах к друзьям и родным, высказывать свои мнения по поводу внешних и внутренних событий России. Кроме «Записок о русском войске» и многочисленных писем, имеющих большое историческое значение, Семёном Романовичем составлена автобиография (1796—97) и «Записка о внутреннем управлении России» (1802)

В августе 1780 года граф Воронцов женился по взаимной склонности на дочери знаменитого адмирала А. Н. Сенявина и любимой фрейлины императрицы на Екатерине Алексеевне Сенявиной (1761—1784). Но вскоре молодая жена Воронцова умерла от чахотки, оставив ему двух малолетних детей.

• Михаил Семёнович (1782—1856) — крупный военачальник и государственный деятель, фельдмаршал, участник наполеоновских войн, строитель дворца в Алупке.
• Екатерина Семёновна (1783—1856) — супруга графа Пемброка, хозяйка Уилтон-хауса.

Имел от англичанки Мэри Беклбек (ум. 1791) незаконнорожденного сына: Джордж Бизли (1790—1875), граф Воронцов поддерживал его материально, по его завещанию он получил ежегодную пенсию в 600 фунтов. Джордж получал эти деньги вплоть до смерти брата Михаила в 1856 году, за исключением периода, когда попытался переменить фамилию. Осенью 1832 года Джордж известил Михаила Семеновича, что желает обратиться к королю за разрешением поменять фамилию и стать Джорджем Воронцовым. Лишь в мае 1833 года он получил ответное письмо Михаила Семеновича, в котором Бизли извещался, что после консультации с сестрой и изучения документов, написанных рукою графа Воронцова, «было бы совершенно неправильно для меня подписать тот документ и тем самым придать гласности связь, которую наш покойный отец по моральным и религиозным соображениям решительным образом хотел держать в секрете». В 1835 году Екатерина Пемброк в ответ на решение Джорджа опубликовать в газетах своё намерение принять фамилию Воронцов через своих банкиров приказала прервать выплату пенсии. Некоторое время Джордж ещё немного сопротивлялся, но получив отказ короля на изменение фамилии и оставшись без денежных средств, летом 1837 года сдался.

• Орден Святого Георгия 3-го класса (№ 17, 27 августа 1770)
• Орден Святого Георгия 4-го класса (№ 12, 27 июля 1770)
• Орден Святого Владимира 1-й степени (1791)
• Орден Святого Александра Невского (22 сентября 1786)
• Орден Святой Анны 1-й степени (5 апреля 1797)

 Воронцовы

===================================================================================================

 

ЛИЗАКЕВИЧ Василий Григорьевич  

1800

Василий Григорьевич Лизакевич (1737-14.10.1815)

Тайный советник. Из малороссийского дворянского рода. Сын сотника Григория Фёдоровича Лизакевича (?-1772) от брака с Ульяной Стефановной Уманец, брат А.Г. Лизакевича. Поступил на службу в Государственную коллегию иностранных дел в 1758. С 1760 прикомандирован к миссии в Гааге. В 1764 Лизакевич был переведен в миссию в Лондоне и работал в британской столице вплоть до октября 1800 (с перерывом в 1770 – 1771). С 1766 – переводчик, с 1770 – титулярный советник. В 1770 – 1771 Лизакевич принимал участие в 1-й Архипелагской экспедиции русского флота, предпринятой в ходе русско-турецкой войны 1768 – 1774. В 1775 был назначен советником посольства в Лондоне. В качестве поверенного в делах неоднократно замещал посланников в Лондоне (в 1775 – 1777, 1778, 1785, 1800). В 1800 император Павел I расторг союз с Англией и порвал с ней дипломатические отношения. В августе 1800 Лизакевич был назначен посланником в Дании и в сентябре того же года по указанию из С.-Петербурга спешно покинул Великобританию с паспортом на другое имя. Российскую миссию в Дании Лизакевич возглавлял вплоть до 1815. Лизакевич был кавалером российских орденов (Св.Анны 1-й ст., Св.Владимира 4-й ст.).

 

===================================================================================================

 

СМИРНОВ Яков Иванович  

1800

 

Годы жизни 1754-1840.

 

Священник, протоиерей (1817 г.) российской церкви в Лондоне в 1780-1837 гг.

 

Уроженец Харьковской губернии, родился в семье сельского священника. В 1776 г. после окончания Харьковского духовного училища в числе других лучших студентов направлен для продолжения образования в Великобританию, где пробыл до 1779 г.; служил в церкви при российской миссии.  По указанию церковных властей сменил свою фамилию «Линицкий» на «Смирнов» («Lenis» – по латыни «тихий, смирный»). Осенью 1779 г. вернулся в Россию. 9/20 октября 1780 г. Екатерина II вновь определила  его на службу в церковь в Лондоне, а через неделю епископ Псковский Иннокентий рукоположил  в сан священника; в конце 1780 г. Смирнов возвратился в Лондон.

Кроме службы в церкви, он руководил деятельностью российских учеников и студентов, помогал российским диппредставителям в самых разнообразных делах и, кроме того, выполнял множество поручений, как государственных организаций, так и частных лиц;  занимался научными и литературными трудами, состоял в переписке со многими влиятельными британцами и другими иностранцами. Смирнов оказался незаменимым помощником для посланника гр. С.Р. Воронцова, прибывшего в Лондон в июне 1785 г. Ему и другим сотрудникам миссии  пришлось взять на себя  сбор информации о внутренней и внешней политике британского правительства.

Эти усилия принесли выдающиеся результаты во время «Очаковского кризиса» 1791 г. и событий 1793-1795 гг., связанных со вторым разделом Польши: чиновники миссии  в многочисленных газетных статьях и в нескольких анонимных памфлетах на английском языке сумели доказать преимущество для Великобритании торговли и дружбы, а не войны с Россией.

При Павле I, когда император в 1800-1801 гг. пошёл на открытый разрыв с Великобританией, С.Р. Воронцов 4/16 мая 1800 г. покинул Лондон, оставив поверенным в делах советника В.Г. Лизакевича, в сентябре того же года переведённого в Копенгаген. В миссии не осталось ни одного дипломатического чиновника и тогда 29 сентября/10 октября 1800 г. решением императора  делами миссии было поручено заниматься Я.И. Смирнову. В отношении вице-канцлера гр. Н.П. Панина на его имя говорилось следующее: «За отсутствием всех аккредитованных особ при Лондонском дворе, препоручается вам извещать Государя обо всём, что вы узнать можете касательно до предприятий, вооружений, отправлений, переводов денежных и торговых оборотов англичан в течение настоящей зимы и осени. В сём важном поручении увидите вы доверенность Государя, и оправдать её зависит от стараний ваших». Однако в звании поверенного в делах Смирнов de jure не был признан британским кабинетом, никаких верительных грамот не получал и не представлял, хотя de facto поддерживал сношения с властями. Британское правительство установило за ним тайный надзор, лишавший его возможности выехать из страны.

25 мая/6июня 1801 г. Александр I назначил С.Р. Воронцова послом в Великобритании. В 1805-1807 гг. два государства вместе боролись против Франции, но постепенно отношения между ними всё более обострялись. В июне 1807 г. Россия и Франция подписали мирный договор в Тильзите и, как следствие этого, произошёл новый разрыв российско-британских отношений. В октябре 1807 г. Россия объявила Великобритании войну. Российские дипломаты покинули Лондон, там остались только служащие посольской церкви. С.Р. Воронцову, после отставки (1806 г.) оставшемуся жить в Великобритании на положении частного лица, с трудом удалось добиться для Смирнова разрешения не выезжать из Лондона ради сохранения православной церкви.

В течение всего конфликта 1807-1812 гг. Смирнов продолжал активно действовать в Лондоне. Служба в  церкви не прекращалась ни на один день. Он по-прежнему снабжал подробной информацией о политике британского правительства российские власти, рискуя при этом, как минимум, своей свободой; занимался российскими военнопленными и гражданскими лицами, организовывал помощь им со стороны британской общественности (поскольку средства из России запаздывали или не приходили вовсе), готовил отправку российских подданных на родину.  В декабре 1812 г. после восстановления отношений Смирнов передал новому российскому послу гр. Х.А.Ливену ключи от сохранённого им посольского дома и ценнейший архив.

Заслуги священника были по достоинству оценены: при Екатерине II он был награжден орденом Св.Анны 2-ой степени, при Павле – орденом Св. Иоанна Иерусалимского  с одновременной прибавкой жалования. В 1817 г. Святейший Синод возвёл его в сан протоиерея, в 1818 г. он награждается крестом для священников в память 1812 г. и лично от Александра I бриллиантовым перстнем. В 1804 г. Я.И.Смирнов был удостоен потомственного дворянства.  

После установления мира в Европе Смирнов смог больше времени уделять литературным и научным занятиям. Весьма значительными  были его связи с учёным миром Великобритании. Он постоянно оказывал помощь Петербургским Академии художеств и Академии наук в их контактах с британскими коллегами. С середины 1837 г. Смирнов из-за преклонного возраста и по слабости зрения оставил почти 60-летнюю службу в церкви.  Умер 16/28 апреля 1840 г. и был похоронен в Лондоне, на кладбище Кенсал Грин. Надгробный памятник восстановлен в 2012 году на средства Посольства России и личные пожертвования дипломатов и соотечественников.  

 

 

Агхиепископ Сурожский Елисей у памятника протоиерею Смирнову

 

Один из сыновей Я.И.Смирнова (Пётр) стал священником, другой (Иван) - дипломатом, Генеральным консулом России в Генуе.  

Российский историк А.А.Орлов - специалист по истории русско-английских отношений, а также жизни и деятельности Я.И. Смирнова, автор  монографии «Союз Петербурга и Лондона» (российско-британские отношения в эпоху Наполеоновских войн) М., 2005, не обнаружил в России  портретов или  иных изображений  священника Я.И.Смирнова. Здесь приведено изображение герба дворянского рода Смирновых, основателем которого является Яков Иванович.  

Орлов А. А. Священник Яков Иванович Смирнов: 60 лет служения в Лондоне  

====================================================================================================

 

СТРОГАНОВ Павел Александрович 

1806 - глава дипломатической миссии в Лондоне

 

Строганов, Павел Александрович - Барон, затем (1798) граф Павел Александрович Строганов (7 [18] июня 1774, Париж — 10 [22] июня 1817, близ Копенгагена) — генерал-лейтенант, генерал-адъютант из рода Строгановых. Во время Французской революции член якобинского клуба («гражданин Очер»). Член Негласного комитета. Герой войн с Наполеоном. В светском обществе был известен под именем «Попо».

 

===================================================================================================

 

 

АЛОПЕУС Максим Максимович  

1807-1808

 

==================================================================================================

 

 

ЛИВЕН Христофор Андреевич  

1812-1834

 

Ливен, Христофор Андреевич Барон, потом граф (с 1799) и светлейший князь (с 1826) Христофо́р Андре́евич Ли́вен (1774—1838) — русский дипломат, посол в Лондоне, находившийся несколько в тени деятельной своей супруги.

 

====================================================================================================

 

 

ПОЦЦО ДИ БОРГО Карл Осипович  

1835-1839

 

Генерал от инфантерии (с 1829), генерал-адъютант (с 1814). Из дворянского рода острова Корсика. На родине получил юридическое образование. Активно участвовал в политической жизни Корсики, в 1789 – 91 в качестве представителя корсиканцев дважды был послан в Париж, где входил в состав Законодательного собрания. На Корсике к этому времени образовались две партии: одна, во главе которой стоял генерал Паоли, стремилась добиться отделения Корсики от Франции, другая противодействовала ей. Поццо примкнул к партии Паоли, к которой принадлежали сначала и Бонапарты. После того, как партия, не желавшая отделения Корсики, потерпела поражение, Бонапарты вынуждены были выселиться с острова, причем главным виновником этого изгнания был Поццо. Отсюда начало смертельной личной вражды к Поццо Наполеона Бонапарта, тогда еще поручика французской службы. 
8.03.1793 национальный конвент объявил Паоли и Поццо вне закона как изменников; они удалились в горы, скрываясь от преследований французов. В 1794 они приняли предложение Англии о покровительстве и, с помощью английского флота и войска, изгнали французов из Корсики. Предводителем корсиканцев был Поццо. 10.07.1794 Англия дала Корсике конституцию, которая со стороны корсиканцев была подписана Паоли и Поццо. Вице-королем Корсики назначен был лорд Минто, а Поццо— председателем государственного совета Корсики. В октябре 1796 года англичане, вследствие осложнений, принуждены были вызвать флот и войско из Корсики, которой снова овладели французы, предводительствуемые Наполеоном Бонапартом. Поццо пришлось покинуть остров; он удалился в Лондон, где и жил до августа 1798 года, получая от короля пенсию в 400 фунтов в год . В 1798 прибыл в Вену, где содействовал созданию антифранцузской коалиции. В 1799 сопровождал А.В. Суворова в Итальянском походе чего вновь поселился в Вене, тщетно пытаясь содействовать образованию новой коалиции европейских государств против Франции. 
В июне 1804 обратился к императору Александру I с просьбой о переходе на русскую службу. В начале 1805 принят на русскую службу и причислен к Коллегии иностранных дел с чином статского советника. Используя политический опыт и дипломатические способности Поццо, император в сентябре того же года направил его с особыми поручениями в Вену, а затем в Неаполь. В 1807 переименован в полковники Свиты Е.И.В. по квартирмейстерской части и отправлен с особыми поручениями в Вену, а затем в Константинополе участвовал в переговорах о мире между Россией и Турцией. После заключения Тильзитского мира между Россией и Францией (июнь 1807) Поццо, опасаясь, что его заклятый враг Наполеон I потребует от Александра I его выдачи как своего подданного, вышел в отставку и поселился в Вене; когда Наполеон I потребовал от Австрии его выдачи, Поццо переехал в Лондон.
В 1812, во время Отечественной войны, был вызван Александром I в Россию. Во время заграничных походов русской армии участвовал в нескольких сражениях против французов, а после неудачного для союзников сражения под Бауценом в мае 1813 был направлен с дипломатической миссией к шведскому королю (с целью привлечь Швецию к антифранцузской коалиции); за успешное выполнение этой миссии в июле 1813 произведен в генерал-майоры. В ноябре того же года по предложению Александра I Поццо составил прокламацию от имени союзных держав о низложении династии Бонапартов, а в начале 1814 от имени всех союзных держав был послан в Англию к Людовику XVIII с предложением короны Франции.
В марте 1814 назначен генеральным комиссаром при французском Временном правительстве, а в апреле того же года — полномочным послом России во Франции и одновременно пожалован в генерал-адъютанты. Император Александр I, назначая его на пост посланника, писал в «верющем письме», что он облекает Поццо неограниченным доверием и просит французское правительство безусловно верит тому, что он скажет. Поццо вполне оправдал оказанное ему доверие: Александр I был как нельзя более доволен его донесениями и всегда готов был поддержать своего посланника. Поццо внимательно следил за тем, что делается при дворе и обо всем постоянно доносил в Петербург. Он видел, что правительство Людовика слабо, что партии, между тем, оживают, — и в июне 1814 года он отправляется к любимцу короля, графу Блака и дает ему наставление, как должен поступать конституционный король. Вообще, при отсутствии тогда телеграфов и железных дорог, Поццо часто приходилось руководствоваться не петербургскими инструкциями, а своими собственными взглядами. 7.06.1814 Поццо представил Александру I записку, составленную им совместно с Ф. Лагарпом, о политическом положении дел в Европе. 
До осени тянулись переговоры относительно брака герцога Беррийского с великий княжной Анной Павловной, чем, как видно из донесений Поццо, умеренные либералы-роялисты думали усилить влияние России на Францию, в которой снова поднялось брожение. В конце 1814 Поццо вызван был Александром I присутствовать в качестве одного из представителей России на Венском конгрессе. Здесь, когда стали обсуждать положение Польши, Поццо высказался против восстановления Польского королевства, ибо Польша, по его мнению, была не в состоянии управляться самостоятельно. На свой пост посланника при Людовике XVIII Поццо вернулся уже тогда, когда последний временно пребывал в Брюсселе, а потом в Генте. Оставаясь при Людовике, Поццо постоянно доносил не только о том, что делается при его дворе, но и о том, что делалось в самой Франции, при дворе возвратившегося с Эльбы Наполеона. В своих донесениях из Брюсселя Поццо говорил о безвыходном почти положении Наполеона, о том, что Франция стала иной, что французы требуют от Наполеона, чтобы не было прежнего честолюбия, деспотизма. Поццо участвовал в сражении при Ватерлоо и за выказанную в нем храбрость был награжден орденом св. Георгия 4-ой степени. «Сто дней» кончились. Союзники снова должны были дать Франции правительство, так как всем было ясно, что у самой Франции нет возможности решить вопрос своими внутренними средствами. Еще в апреле Поццо, отправленный императором в Гент, начертал программу будущего поведения союзников относительно французского правительства: он предлагал снова возвести на престол Людовика XVIII, и союзники, под давлением Александра I, приняли это предложение. После второй реставрации Бурбонов Поццо по-прежнему оставался посланником в Париже и стал теперь играть первую роль между другими дипломатами; благодаря ему, влияние России на Французское правительство возросло до такой степени, что Людовик XVIII не предпринимал ничего важного во внешней политике без согласия Александра I. 
Но следующий, 1816 год доставил Поццо много затруднений; в особенности ему пришлось много положить труда, противодействуя ретроградной клерикальной политике графа Артуа. По приказанию Александра I, Поццо в июне прочел Людовику XVIII мемуар, в котором указывалось несоответствие действий французского правительства с видами союзных держав и с советами императора Александра. На уверение короля, что он останется конституционном государем, Поццо возразил требованием — распустить «невероятную» палату, так как, по его мнению, эта палата производит только смуту во Франции. 3.03.1817 Поццо был произведен в генерал-лейтенанты. На Аахенском конгрессе 1818 он содействовал Ришелье добиться уменьшения контрибуции и освобождения Франции от военной оккупации. В качестве представителя России Поццо был и на конгрессе в Троппау в 1820, где, между прочим, обсуждался вопрос о том, следует ли дать конституцию Неаполитанскому королевству. Поццо и здесь, как на Венском конгрессе по делам Польши, высказался в отрицательном смысле. Император Александр поддержал своего представителя, и Неаполитанское королевство тогда конституции не получило. Через два года Поццо снова был вызван на конгресс, в Верону, куда собрались представители Священного Союза для решения вопроса, каким образом подавить революцию, вспыхнувшую в Испании. Поццо высказывался в том смысле, что Франции в особенности, в силу ее географического положения, необходимо принять самые энергичные меры для подавления испанской революции и обещал, что его император поддержит их на случай препятствия других государств. Весной 1823 года французская армия вступила в Испанию, — и революция была подавлена. Когда затем в Испании наступила реакция, Александр I отправил Поццо в Мадрид, чтобы остановить эту реакцию; образование нового, лучшего министерства было следствием поездки Поццо. Император Николай I, по восшествии своем на престол поручил Поццо представить свое мнение о том, какое влияние может оказать перемена царствования в России на политику Западной Европы. 21.01.1826 Поццо представил записку, в которой осязательно изобразил политику Англии и высказал, как нужно, по его мнению, вести себя по отношению к европейским дворам, причем в особенности настаивал на той мысли, что необходимо стремиться к сближению с Францией. Император Николай I остался вполне доволен запиской Поццо и в день коронации, 22-го августа, принимая во внимание отличную службу и ревностные труды Поццо в качестве посла при французском дворе, возвел его в графское достоинство, а 17.09.1827 повелел графское достоинство распространить на то лицо из фамилии Поццо ди Борго и его потомство, которого по себе сам граф определит своим наследником. В 1829 Поццо был произведен в генералы от инфантерии. 
В июле 1830 в Париже произошла революция, как и предсказывал Поццо в своих донесениях. После июльской революции положение Поццо в Париже стадо весьма затруднительным, так как в нем видели представителя политики России против Польши, в судьбе которой французы приняли большое участие. После падения Варшавы (1831) в Париже были произведены перед зданием русского посольства демонстрации, последовало даже несколько выстрелов. Когда вместо Карла X королем сделался Людовик-Филипп Орлеанский, император Николай I приказал своему послу выслать всех русских из Парижа и не давать французам паспортов в Россию. Поццо считал невозможным немедленно исполнить это приказание, так как это было бы равносильно прекращению всех сношений с Францией, равносильно объявлению войны, но обещал исполнить приказание постепенно. В то же время он доносил, что Австрия, Пруссия и Англия признали королем Людовика-Филиппа, и советовал России признать это правительство законным для избежания осложнений между ей и Францией; наш кабинет последовал его совету. Тем не менее, во Франции стали с неприязнью относиться к России, несмотря на все старания Поццо сохранить добрые отношения. 
В своем донесении после взятия Варшавы и прекращения польского восстания Поццо так описывал впечатление, произведенное на Париж этими событиями: «Париж проведет несколько времени спокойно после пароксизма, им испытанного; но причина нового волнения будет существовать всегда. Король упал во мнении всех партий. Из всех государств, которые причиняют ему наиболее беспокойства — Россия на первом плане. Революционные партии и печать усиливают неприязненное чувство короля к России». Таким образом, Поццо признал как бы невозможной ту связь между Россией и Францией, для утверждения которой он был отправлен в Париж Александром I. 9.05.1832 Поццо был отозван из Парижа, и Император Николай послал его в Лондон для ведения вместе с послом при английском дворе, князем Ливеном, дипломатических переговоров. Однако, 26.10.1832 Поццо снова послан был в Париж. Находясь в Лондоне, он, по поручению графа К.А. Нессельроде, составил характеристику внутреннего и внешнего положения Англии, ее главнейших деятелей и ее внешней политики. Основное положение этой записки было таково, что Англия и Франция, ввиду общности своих правительственных порядков и политических целей, стремятся к тесному союзу, почему трем консервативным монархиям континента: России, Австрии и Пруссии также следует стремиться составить между собой союз, который мог бы послужить твердым оплотом против всесокрушающих стремлений Англии и Франции. 
5.01.1835 Поццо был назначен чрезвычайным и полномочным послом при английском дворе. За время его пребывания в Лондоне велись переговоры относительно целей и содержания русско-турецкого трактата, заключенного еще в 1838 году, а также по вопросам: бельгийско-голландскому, восточному и греческому. Николай I был так доволен действиями и донесениями своего посла, что К.А. Нессельроде, по повелению государя, написал Поццо письмо, в котором говорил, что император настолько разделяет его взгляды, что признает его донесения о положении Англии написанными «как бы по его диктовке», что его действия служат «новым доказательством того высокого превосходства таланта и той высокой силы характера, с которым он всегда защищал права и честь России». В 1837 году ему поручено было составить для наследника престола записку об Англии и ее порядках. Труд этот был настолько поучителен, что император оставил подлинник при себе, приказав снять копии для наследника и для архива МИД. Только преклонные годы и расстроенное здоровье заставили графа Поццо просить об отставке, которую он и получил 26.12.1839. 
Пребывание во Франции и Англии убедило Поццо в отсутствии непримиримых противоречий между этими двумя странами в восточных делах, что заставило его предупредить Николая I о возможности военного столкновения с ними. Царь в то время не разделял, однако, опасений Поццо.
За службу удостоен всех высших российских орденов, до ордена Св. Апостола Андрея Первозванного включительно (1830). Скончался в Париже в возрасте 73-х лет.

  

===================================================================================================

 

КИСЕЛЕВ Николай Дмитриевич  

1839-1840

Действительный тайный советник (с 1868). Из древнего дворянского рода, восходящего к XV в. Сын помощника управляющего Московской оружейной палатой действительного статского советника Дмитрия Ивановича Киселева (1761—1820) от брака с княжной Прасковьей Петровной Урусовой (1767—1841). Брат П.Д. Киселёва. Старший брат заботился об его образовании и одно время думал поместить его в Ришельевский лицей, под свой присмотр; но затем Киселёв поступил в Дерптский университет и окончил курс со степенью кандидата в 1823. Начал службу 2.01.1824 в Коллегии иностранных дел, в 1826 направлен в Персию с посольством А.С. Меншикова. С 1829 по 1837 — секретарь посольства в Париже, с 1837 — советник и поверенный в делах в Лондоне, в 1840 снова переведен в Париж. В 1841 и 1851 и.о. поверенного в делах в Париже, с 1851 находился «по особым поручениям при французском правительстве и управлял русским посольством». С января 1853 чрезвачайный и полномочный министр в Париже. Положение русского дипломата во время возвышения Наполеона III было крайне щекотливое. Избрание принца Луи-Наполеона в пожизненные президенты встретило самый одобрительный прием со стороны русского правительства, но на известие о стремлении его к императорскому титулу гр. К.В. Несельроде отвечал резкой депешей на имя Киселёва, конфиденциально прося тем не менее довести её содержание до сведения Наполеона. Эта депеша раздражила императора французов и привела к тому, что в возникших по поводу войны с Турцией недоразумениях Киселёв был не в силах привлечь Наполеона на сторону России. В период дипломатической подготовки Крымской войны Киселёв обнаружил неумение разобраться в истинных намерениях французского правительства; он поддерживал уверенность Николая I в благожелательном отношении Франции и в невозможности франко-английского союза. 23.01.1854 вручил императору Наполеону III ноту о разрыве дипломатических отношений между Россией и Францией и отправился в Германию. С июня 1855 Киселёв — чрезвычайный посланник и полномочный министр при римском и тосканском дворах, с 1864 — посланник в Итальянском королевстве (Флоренция). В июне 1865 ему разрешено после смерти бездетного брата принять графский титул и герб, однако Николай Дмитриевич умер бездетным раньше брата.
Был женат на вдове графа Торлония, урожденной княжне Франческе Русполи.

 

===================================================================================================

 

БРУННОВ Филипп Иванович  

1840-1854, 1860-1870, 1870-1874 

Действительный тайный советник (с 1856). Из курляндского баронского рода фон Брунновых, известного с XVII в. Родился в Дрездене. Получив первоначальное домашнее образование, в 1818 окончил юридический факультет Лейпцигского университета. В октябре 1818 определился на службу в ведомство Коллегии иностранных дел со званием актуариуса. В 1821—1822 в качестве младшего чиновника участвовал в работе представителей России на Лайбахском и Веронском конгрессах «Священного союза». С мая 1823, в чине коллежского асессора, состоял при Новороссийском генерал-губернаторе графе М.С. Воронцове, редактировал газету «Одесский вестник». В 1826 состоял при российских представителях М.С. Воронцове и А.И. Рибопьере на Аккерманской конференции. В 1828—1829 начальник дипломатической канцелярии управляющего Дунайскими княжествами Ф.П. Палена; в 1829 секретарь российского уполномоченного Ф.П. Палена при подписании Адрианопольского мира с Турцией. В ноябре 1829 — марте 1830 управляющий дипломатической канцелярией графа А.Ф. Орлова во время его чрезвычайной миссии в Константинополь. В марте 1830 получил чин коллежского советника, в 1832— статского советника.
С 1832 в С.-Петербурге состоял при вице-канцлере графе К.В. Нессельроде, расположение которого способствовало дальнейшей карьере Бруннова. По поручению вице-канцлера составлял дипломатические инструкции российским послам. Одаренный наблюдательностью и тонким умом, Бруннов быстро усвоил воззрения Николая I на дипломатические отношения, а потому документы, редактированные им, неизменно вызывали одобрение императора. С января 1833 член Главного управления цензуры; инициатор запрещения в 1834 одного из лучших тогдашних журналов — «Телеграфа» Н.А. Полевого. В январе 1835— марте 1839 старший советник МИД. В марте 1839— феврале 1840 чрезвычайный посланник и полномочный министр в Штутгарте (Вюртемберг) и Гессен-Дармштадте. Отличаясь пунктуальным исполнением внешнеполитической линии императора Николая I и К.В. Нессельроде, Бруннов способствовал устранению разногласий с Великобританией, возникших в связи с заключением Россией договоров с Турцией; содействовал окончанию переговоров о браке наследника цесаревича (будущего императора Александра II) с принцессой Гессен-Дармштадтской. В апреле 1840 получил чин тайного советника.
В 1840—1854 чрезвычайный и полномочный посланник в Лондоне. Следуя линии российского правительства на сохранение любой ценой хороших отношений с Великобританией, Бруннов дал согласие на подписание Лондонской конвенции (1841) о режиме Черноморских проливов, фактически ликвидировавшей прежние завоевания России в этом вопросе. Подписал международный акт о запрещении торговли неграми (8.12.1841), коммерческий трактат между Россией и Великобританией (1842) и др. C большим успехом вел переговоры по поводу русско-турецкого Ункяр-Искелесийского договора 1833 и по восточному вопросу в целом. Проект Бруннова лег в основу Лондонской конвенции о Египте, подписанной в июне 1840. С началом Крымской войны 1853—1856 покинул Великобританию.
В 1855—1856 посланник при Германском союзе, а также в Гессен-Касселе и Гессен-Дармштадте. В качестве второго российского уполномоченного (при первом — графе А.Ф. Орлове) участвовал в работе Парижской мирной конференции 1856; поставил вопрос о положении христианских подданных Турции. В 1856—1857 временно руководил российской миссией в Париже. За работу на конгрессе Александр II наградил Бруннова бриллиантовой табакеркой. В августе 1856 получил чин действительного тайного советника. 
В 1856—1858 чрезвычайный посланник в Берлине, Мекленбург-Шверине и Мекленбург-Стрелице. В 1858—1860 посланник, а в 1860—1870 и 1870—1874 посол в Лондоне; в мае-октябре 1870 посол в Париже. Долгие годы представляя Россию в Лондоне, Бруннов, по отзывам современников, считался самой выдающейся личностью в лондонском дипломатическом корпусе. В 1862 он добился снятия кандидатуры английского принца Альфреда на греческий престол; в 1863—1864 был российским представителем на Лондонской конференции по Греции; на конференции 1867 добился принятия российского проекта о нейтралитете Люксембурга; в 1871 в качестве уполномоченного участвовал в подписании Лондонской конвенции о режиме Черноморских проливов. В марте 1871 указом Александра II возведен в графское Российской Империи достоинство. Удостоен всех высших российских орденов, до ордена Св. Апостола Андрея Первозванного с бриллиантовыми знаками включительно (1867). В июле 1874 вышел в отставку; проживал в собственном доме в Дармштадте, где и скончался на 78-м году жизни.
Отзывы современников о Бруннове, крупном российском дипломате, различны. По свидетельству Ф.Ф. Вигеля, «наружность имел он неприятную; длинный стан его, все более вытягиваясь, оканчивался огромною, страшною челюстью». Он превосходно говорил по-французски, обладал прекрасными манерами; умел тонко льстить своему начальству. Как писал князь П.А. Вяземский, «Бруннов изгибается перед всеми высшими. Я видел его в Ораниенбауме: он был посмешищем великих княгинь и фрейлин. Сказывают, что эту же роль играл он в Одессе при дворе Воронцова». По свидетельству князя В.П. Мещерского, видевшего Бруннова в 1864 в Лондоне, он представлял из себя «толстую и рослую фигуру, напоминающую неуклюжего бегемота, с большою головою, бритую, с лицом, ничего не выражающим, кроме полнейшего безучастия... На обеде я познакомился с его женою в черных локонах, окаймлявших толстое, без всякого выражения лицо, и нашел ее совершенно одинакового типа с мужем. Оба разговаривали, но я все время испытывал неприятное ощущение, что говорили по необходимости, без малейшего жизненного участия к лицу и предметам разговора. Мне казалось, что я провел два часа в обществе говорящих мумий... Мне говорили, что карьерою своею вначале он был обязан своему красивому почерку, а затем своему стилю». Обладая прекрасным классическим образованием, Бруннов считался выдающимся стилистом, с своеобразным литературным дарованием. Его талант как редактора дипломатических документов высоко ценили многие современники, в том числе германский канцлер князь О. фон Бисмарк. В совершенстве владея искусством составления текста договора или протокола, Бруннов охотно брался за эту работу. Его знание людей и политических отношений, изящное изложение, полное остроумия, позволяло ему мастерски составлять характеристики современников. Писал он очень легко и быстро, слог его отличался ясностью, четкостью, полнотой и сжатостью изложений. Писал очень четко, очень редко исправлял написанное, и при этом никогда не вычеркивал, а аккуратно выскабливал, и гордился искусством скоблить. Он прекрасно владел искусством ведения переговоров. Будучи человеком старого закала, он не любил, когда молодой человек высказывал свои убеждения, несходные с убеждением начальства. Жил Бруннов очень широко, был большим хлебосолом, любил, чтобы у него хорошо ели, но сам был весьма воздержан в пище и питье. Среди российских послов он получал самое большое жалованье — 59 тыс. руб. в год (жалованье министра не превышало 20—30 тыс. руб.).
С его бездетной смертью угасла графская линия рода баронов фон Брунновых.

 

===================================================================================================

 

7

ХРЕПТОВИЧ Михаил Иринеевич 

1856-1857

Действительный тайный советник, обер-гофмейстер (с 30.08.1862). Из древнего литовского дворянского рода, известного с XV в. Единственный сын гофмейстера, а затем действительного тайного советника графа Иринея Ефимовича Xрептовича (1775—1850) от брака с Каролиной-Марией фон Рённе (1780-1844). Сестра Мария была замужем за А.П. Бутенёвым, сестра Мария - замужем за В.П. Титовым. Родился в Риге. Получил домашнее образование. После трёх лет учебы в Дерптском университете 23.12.1830 поступил на службу в Министерство иностранных дел, был переводчиком в Департаменте внешних сношений МИД, с 1.01.1832 камер-юнкер. Дипломатической карьере Xрептовича во многом способствовала его женитьба в 1832 на дочери министра иностранных дел, вице-канцлера, а затем государственного канцлера графа К.В. Нессельроде. В 1835 отправлен в Лондон на должность 3-го секретаря российского посольства, но уже через 4 месяца вернулся в С.-Петербург, получив назначение чиновника особых поручений при вице-канцлере К.В. Нессельроде. В 1840—1843 старший секретарь российского посольства в Лондоне. В 1843 командирован в Неаполь, где, за отсутствием посланника Л.С. Потоцкого, неоднократно исполнял обязанности поверенного в делах и в награду за успешное исполнение возложенного на него поручения по заключению трактата с Королевством обеих Сицилий 12.11.1845 произведен в действительные статские советники.
В 1845—1853 чрезвычайный посланник и полномочный министр в Неаполе. В 1853—1856 чрезвычайный посланник и полномочный министр в Бельгии. В 1856—1858 занимал пост посла в Великобритании. Возвратившись в 1858 в С.-Петербург, был пожалован в гофмейстеры, а в августе 1862 — в обер-гофмейстеры Высочайшего Двора с производством в действительные тайные советники. В 1862—1863 управлял двором вел. князя Константина Николаевича. В 1867-1871 являлся старшиной Петербургского Английского собрания. 30.11.1873 пожалован в обер-камергеры Высочайшего Двора. 1.01.1877 назначен членом Государственного совета. В мае 1883 участвовал в коронации имп. Александра III. В 1872-1887 также состоял почётным мировым судьёй по Сморгонскому округу Виленской губернии.Последние годы жизни провёл во Франции. Удостоен ряда высших российских орденов, до ордена Св. Владимира 1-й степ. включительно, а также орденов Сардинии, Сицилии, Турции, Австро-Венгрии и других государств. Скончался в Париже на 82-м году жизни, похоронен на старом Лихтентальском кладбище в Баден-Бадене.
По словам статс-секретаря А. А. Половцова, Xрептович был «человек довольно ничтожный, выдвинувшийся тем, что был женат на дочери гр. Нессельроде. В последние годы последнего царствования он состоял в числе приближенных царедворцев, игравших с государем в карты и ездивших с ним на охоту. В нынешнее царствование он не приезжал из-за границы». Он владел большими поместьями в Западном крае и принадлежал к числу крупнейших землевладельцев в России.
От брака с графиней Еленой Карловной Нессельроде (1813 —1875) детей не имел. Титул его в 1893 был передан его племяннику М.А. Бутенёву.

 

===================================================================================================

 

 

ШУВАЛОВ Петр Андреевич 

 1874-1879

 

Генерал от кавалерии (с .01.1872), генерал-адъютант (с 27.03.1866). Из дворянского рода, известного со 2-й половины XVI в. Старший сын обер-камергера, члена Государственного совета графа Андрея Петровича Шувалова (1802—1873) от брака с Феклой (Теклой) Игнатьевной Валентинович (1801—1873). Родился в С.-Петербурге. Образование получил в Пажеском корпусе, по окончании которого в августе 1845 произведен в корнеты лейб-гвардии Конного полка. В 1846 получил чин поручика, в 1851 — штабс-ротмистра, а в декабре 1852 — ротмистра. Во время Крымской войны 1853—1856 в качестве командира эскадрона лейб-гвардии Конного полка находился в составе войск, охранявших южное побережье Балтийского моря. В августе 1854, назначенный адъютантом военного министра генерал-адъютанта князя В.А. Долгорукова, Шувалов прибыл в С.-Петербург и вскоре был командирован в Киев и в некоторые другие города, чтобы ускорить выступление в поход резервных бригад 8-й, 16-й и 17-й пехотных дивизий и батальонов 5-й и 6-й артиллерийских дивизий. Кроме того, ему поручено было следить за транспортировкой пороха в Крым. Отправившись в Севастополь, пробыл там два месяца, после чего командирован в Казань для отправки в Крым пороха. Вернувшись в Севастополь незадолго до взятия его противником, Шувалов принимал участие в обороне города; за храбрость удостоен ордена Св. Владимира 4-й степ. с мечами (1855). По возвращении в С.-Петербург, в сентябре 1855 назначен флигель-адъютантом. В начале 1856 сопровождал в Париж генерал-адъютанта графа А.Ф. Орлова, назначенного представителем России для заключения мирного договора. Возвратившись в апреле 1856 в С.-Петербург, был произведен в полковники, а в ноябре того же года командирован в 6-й армейский корпус для наблюдения за его расформированием.
В феврале 1857 назначен и. д. С.-Петербургского обер-полицмейстера. С этого времени начинается влияние Шувалова на внутреннюю политику России. 6.12.1857 произведён в генерал-майоры, назначен в Свиту Е.И.В. и утвержден в должности обер-полицмейстера. Занимая этот пост, прилагал усилия для подъема репутации столичной полиции. В ноябре 1860 назначен директором Департамента общих дел МВД и одновременно членом Комиссии о губернских и уездных учреждениях. Принадлежал (вместе с отцом) к крайне консервативным кругам; был ярым противником отмены крепостного права и реформ. Вслед за увольнением из МВД С.С. Ланского и Н.А. Милютина влияние Шувалова значительно усилилось, особенно со времени назначения его в 1861 начальником штаба Корпуса жандармов и управляющим 3-м отделением Собственний Е.И.В. канцелярии. 15.12.1864 произведен в генерал-лейтенанты. В 1864—1866 Лифляндский, Эстляндский и Курляндский генерал-губернатор и командующий войсками Рижского военного округа.
В 1866—1874 шеф жандармов и главный начальник 3-го отделения Собственной Е.И.В. канцелярии. Пребывание в этой должности являлось временем наиболее сильного влияния Шувалова на внутреннюю политику. Будучи наделён широкими, почти диктаторскими полномочиями, являлся ближайшим советником императора Александра II. По словам военного министра Д.А. Милютина, «всё делается под исключительным влиянием гр. Шувалова, который запугал государя ежедневными своими докладами о страшных опасностях, которым будто бы подвергается и государство, и лично сам государь. Вся сила Шувалова опирается на это пугало. Под предлогом сохранения личности государя и монархии гр. Шувалов вмешивается во все дела, и по его наушничеству решаются все вопросы. Он окружил государя своими людьми; все новые назначения делаются по его указаниям». На посты министров внутренних дел и юстиции он рекомендовал таких же противников всяких реформ, каким был сам. По словам сенатора Е.М. Феоктистова, «в публике его называли даже вице-императором». С начала 1870-х влияние Шувалова на Александра II стало уменьшаться.
В 1874 назначен членом Государственного совета, в том же году был назначен послом в Великобритании. Будучи прогермански настроен, он безуспешно пытался убедить британского министра иностранных дел лорда Дерби в том, что Германия не имеет агрессивных планов. Совместные действия, предпринятые в Берлине Англией и главным образом Россией во время так называемой «военной тревоги» 1875, в значительной степени шли вразрез с желаниями Шувалова. Накануне русско-турецкой войны Шувалов подписал с Дерби Лондонский протокол 1877, рекомендовавший Турции пойти на некоторые уступки. После начала войны продолжал занимать в отношении Англии осторожную позицию. Несколько более твердую позицию занял в январе 1878, заявив в переговорах с Дерби о том, что вход английской эскадры в проливы освободит Россию от всяких обязательств перед Англией. 30.05.1878 Шувалов подписал с новым министром иностранных дел Р. Солсбери тайное англо-русское соглашение, изменявшее условия Сан-Стефанского мирного договора и предварявшее решения Берлинского конгресса. Уступчивость Шувалова во время лондонских переговоров и на Берлинском конгрессе, где он фактически стал главою русской делегации, вооружила против него влиятельные круги в России. После конгресса Шувалов объездил европейские столицы с заверениями в миролюбивых намерениях России. В 1879 Шувалов был отозван из Лондона и затем выполнял лишь отдельные дипломатические поручения. 
С 1879 присутствовал в Государственном совете, в 1881—1882 заседал в Департаменте законов. В 1884 назначен членом Особой комиссии для составления проектов местного управления. В 1887, находясь в Берлине, Шувалов по своей личной инициативе начал вместе со своим братом, послом в Берлине П.А. Шуваловым переговоры с Бисмарком о судьбе Союза трех императоров, срок действия которого истекал. Не имея на то никаких полномочий, Шувалов предложил сближение с Германией и составил с Бисмарком проект договора о тесном союзе. В С.-Петербурге проект братьев Шуваловых не был одобрен. Удостоен высших российских орденов, до ордена Св. Владимира 1-й степ. Скончался в С.-Петербурге на 62-м году жизни; похоронен в имении Вартемяки Петербургского уезда.
Характеризуя Шувалова, близко знавший его статс-секретарь А.А. Половцов писал: «Шувалов был далеко недюжинный человек. При чрезвычайно статной, красивой, изящной наружности он отличался редким умом, сметливостью, уменьем схватывать существенные стороны вопросов и оценивать общее их значение. Проведя раннюю молодость в стенах Зимнего дворца, где отец его был обер-гофмаршалом императора Николая, получив весьма поверхностное образование, прослужив сначала в Конногвардейском полку, а потом в свите государя, он выделялся из толпы товарищей в 60-х годах при покойном государе. Сопровождая кн. Орлова в 1856 г. на Парижский конгресс, он изучил полицейское устройство Парижа и вскоре был назначен петербургским обер-полицмейстером, начав здесь обновление прежних кулачных и взяточнических порядков... Отсюда он назначен сначала начальником штаба корпуса жандармов, а потом прибалтийским ген.-губернатором... после каракозовского выстрела... в звании шефа жандармов скоро сделался влиятельнейшим из окружавших государя лиц. Он стал во главе тех, кои не разделяли передовых увлечений Милютина... но его неприготовленность, легкомыслие, бесцеремонность в обращении с мыслями и быстрота в ведении дел лишили его деятельной доли пользы, на которую выдающиеся его способности могли давать право надеяться. Он не сумел найти и выдвинуть людей труда, не будучи приучен сам к труду... Его живая, умная речь, полная сведений, почерпнутых из личного опыта, всегда доставляла мне большое удовольствие. За последние годы он хорошо понимал свое положение, чуждое каких-либо надежд на политическую деятельность, и это соделывало его суждения еще более твердыми, беспристрастными. Рядом с обширным умом в нем говорило снисходительное, прощающее, увлекающееся, но всегда незлобивое чувство... Он всегда был расположен оказать услугу, сказать доброе слово, помочь нуждающемуся совершенно бескорыстно... Оценивая свою деятельность, он не раз повторял мне весьма меткое слово: „Меня использовали в незрелом состоянии и отбросили, когда я созрел"». «Обладал он, кажется, умом блестящим, но поверхностным, не способным к серьезному мышлению; — писал сенатор Е.М. Феоктистов,— если о каждом государственном человеке следует судить по его делам, то Шувалов, сойдя с поприща, не оставил по себе ровно ничего, что могло бы быть поставлено ему в заслугу. Но честолюбие его было безгранично...».
Женат на Елене Ивановне Чертковой (1830—1891), дочери шталмейстера И.Д. Черткова, бывшей в первом браке за графом М.В. Орловым-Денисовым. Супруги имели единственного сына Андрея Петровича (1865-1928), генерал-майора, участника русско-японской, первой мировой и гражданской войн, в эмиграции в Швейцарии.

 

===================================================================================================

 

ЛОБАНОВ-РОСТОВСКИЙ Алексей Борисович  

1879-1882

Действительный тайный советник. Из древнего княжеского рода. Четвертый из пяти сыновей действительного статского советника, камергера князя Бориса Александровича Лобанова-Ростовского (1795— 1863) от брака с Олимпиадой Михайловной Бородиной (1800—1874); внучатый племянник министра юстиции Дмитрия Ивановича Лобанова-Ростовского.
Образование получил в Императорском Александровском лицее, который окончил с золотой медалью. В декабре 1844 в чине титулярного советника начал службу в Департаменте хозяйственных и счетных дел МИД. С мая 1845 второй секретарь, а с мая 1847 первый секретарь канцелярии министра иностранных дел. В 1849 пожалован в камер-юнкеры Высочайшего Двора. С 1850 младший советник, а в 1851—56 старший секретарь российского посольства в Берлине. В апреле 1856 назначен советником посольства в Константинополе (с 1857 в чине статского советника), в 1858 — временным поверенным в делах, а в 1859 — чрезвычайным посланником в Константинополе (редкий случай в истории российского МИД, когда дипломат в возрасте 34 лет возглавил миссию). В марте 1863 вышел в отставку и временно поселился на юге Франции.
В апреле 1863 вновь поступил на службу в МИД, а в мае 1866 он перешел в ведомство МВД. Природные способности, энергия, умение организовать работу, а также явная благосклонность к нему Александра II способствовали служебным и личным успехам. В сентябре 1866 апреле 1867 занимал должность Орловского губернатора. В марте 1867 — апреле 1878 товарищ министра внутренних дел (при министрах П.А. Валуеве и А.Е. Тимашеве). С апреля 1867 сенатор. В июле-октябре 1867 временно управлял министерством. В 1867 получил чин тайного советника. С ноября 1868 по май 1869 председатель Комиссии по делам о расколе, учрежденной при МВД. С 1870 статс-секретарь Е.И.В. В 1875 председательствовал в Комиссии по делам раскола и был приглашен императором Александром II к содействию в собирании материалов для истории царствования императора Николая I.
С 1878 вновь на дипломатической службе, был назначен послом в Константинополь. Султан выразил удовлетворение персоной посла. "Сафет-паша, - писал Лобанов-Ростовский в Петербург, - принял меня с сердечностью. Он заявил, что мое назначение рассматривается как свидетельство благоволения Его императорского величества к султану и они рассчитывают на меня в деле установления дружественных отношений между Россией и Турцией". Лобанову-Ростовскому пришлось ликвидировать целый ряд затруднений, связанных с только что закончившейся русско-турецкой войной. В противоположность А.М. Горчакову Лобанов-Ростовский считал, что если Россия должна идти на те или иные уступки, то лучше делать их не державам, противодействовавшим России, а непосредственно самой Турции, чтобы не раздражать ее и не толкать слишком суровыми условиями в сторону Англии и Австро-Венгрии. Лобанову-Ростовскому удалось в короткий срок установить тесные связи с Портой и добиться подписания Константинопольского мирного договора 1879, подтвердившего все статьи Сан-Стефанского договора 1878, не отмененные Берлинским трактатом. В декабре 1879 Александр II направил Лобанова-Ростовского чрезвычайным и полномочным послом в Лондон. Лобанов-Ростовский оставался на этом посту до 1882, способствовал заключению в 1880 русско-английской декларации о взаимной выдаче наследств умерших моряков и в 1882 – декларации о взаимном признании свидетельств об измерении торговых судов. С июля 1882 посол в Вене. В эти годы Лобанов-Ростовский являлся одним из самых влиятельных русских послов. В январе 1895 назначен послом в Берлин, но, не успев вступить в отправление своих обязанностей, в феврале того же года (после смерти Н.К. Гирса) назначен управляющим МИД, а затем министром иностранных дел.
Являлся сторонником активной внешней политики России на Дальнем Востоке. Назначение Лобанова-Ростовского совпало с окончанием японо-китайской войны и заключением Симоносекского мирного договора 1895. Он развил энергичную деятельность с целью заставить Японию смягчить условия мирного договора и воспрепятствовать усилению Японии в Китае. Свой взгляд на дальневосточную проблему Лобанов-Ростовский изложил в двух записках царю от 6 апреля 1895 года. Лобанов-Ростовский склонялся к мысли о соглашении с Японией на основе компенсаций за счет Китая. На особом совещании победила точка зрения министра финансов С.Ю. Витте: было решено потребовать от японцев очистить Маньчжурию, а в случае отказа подчиниться не останавливаться перед применением силы. Эта политика, имевшая целями приобретение незамерзающего порта на Тихом океане и присоединение некоторой части Маньчжурии для более удобного проведения Сибирской железной дороги, требовала, по мнению министра, крайней осторожности.
23 апреля 1895 послы России, Франции и Германии вручили японскому правительству ноты, в которых «советовали» отказаться от Ляодунского полуострова в пользу Китая. Лобанов-Ростовский запросил Париж о согласии совместно с российским и германским правительствами предпринять в Токио демарш - "дружески посоветовать" Японии отказаться от оккупации Ляодунского полуострова за соответствующую денежную компенсацию. "Дружеский совет" должен был подкрепляться морской демонстрацией трех держав. Лобанову-Ростовскому удалось убедить французского коллегу Г. Аното в том, что совместные действия Германии с Россией ничего не меняли в отношениях последней с Францией. Он добился согласованного дипломатического давления на Токио и настоял на отправке правительствами координирующих инструкций адмиралам - командирам кораблей трех держав в Тихом океане. Дипломатический демарш заставил Японию отступить.
Для выплаты контрибуции Японии Китай, потерпевший поражение в войне 1894-1895 годов, нуждался во внешнем займе, из-за которого разгорелось острое соперничество великих держав. Лобанов-Ростовский утверждал, что главная задача России - "поставить Китай в известную зависимость от нас и не допустить Англию расширить там свое влияние". Постановка китайских финансов в зависимость от Англии и Германии грозила появлением на азиатской границе России "второго издания Египта или даже Турции". Попытки Лондона и Берлина сорвать русско-французский заем не имели успеха благодаря Витте и Лобанову-Ростовскому, с которым первый согласовывал все дипломатические действия. Со времени заключения русско-французского тайного союза в 1891 Париж неоднократно, но безуспешно добивался его оглашения. Весной 1895 Лобанов-Ростовский в этом вопросе пошел Франции навстречу. После неудачной попытки договориться с Ротшильдом об организации займа Китаю Петербург в начале июня обратился к помощи правительства Франции. Выступая во французском парламенте, Г. Аното впервые сказал о "союзе" с Россией, что произвело огромное впечатление в Европе. После данного разъяснения китайский заем был легко размещен на парижском рынке.
Встревоженный Вильгельм II решил оказать прямое давление на Николая II. В письмах царю он советовал опасаться тесной дружбы с французской республикой. По приказу царя Лобанов-Ростовский 13 октября встретился в Берлине с кайзером. Но предложение Вильгельма II о воссоздании Союза трех императоров для того, чтобы объединенными усилиями полностью "раздавить Францию", встретило возражение министра. Лобанов-Ростовский разгадал замысел Вильгельма II: "Это все та же игра, чтобы привлечь Россию: взывать к монархическим и консервативным принципам, манить Константинополем и обещать поддержку Германии во всех восточных делах. Мы уже не раз получали авансы такого рода, они повторились и в этот раз".
С начала ближневосточного кризиса, осенью 1894, российские и французские дипломаты тесно сотрудничали в комиссии послов по выработке реформ для христианского населения Оттоманской империи, противодействуя стремлениям англичан превратить вопрос в общеевропейский. Петербург сначала старался избегать давления на Турцию. Даже после уклончивого ответа султана в мае 1895 на меморандум послов с проектом реформ Лобанов отказался присоединиться к предложенному Англией ультиматуму. "С самого начала армянских осложнений, - утверждал он, - нашей единственной целью было достижение гарантий для обеспечения независимости и благосостояния армян без компрометации существования Оттоманской империи. Власть любого правительства покоится не только на его материальной силе, она коренится прежде всего в том престиже, который ее окружает". Используя содействие Франции, Лобанов-Ростовский стремился парализовать сепаратные действия Англии. В то же время он определенно заявлял: "Хотя мы не имеем никаких завоевательных планов, мы хотим все же иметь руки развязанными, чтобы быть в состоянии защитить наши интересы в том случае, если они окажутся под угрозой".
В сентябре 1895 года после безуспешных попыток убедить султана принять проект реформ Россия и Франция перешли совместно с Англией от просьб к требованиям. Встречи Лобанова-Ростовского с Аното помогли согласовать позиции. Совместный нажим держав заставил султана в октябре утвердить проект реформ. Лобанов-Ростовский был удовлетворен результатом. Однако султан тянул с проведением реформ. Чтобы заставить его действовать, австро-венгерский министр иностранных дел А. Голуховский предложил державам, подписавшим Берлинский трактат, ввести в проливы по несколько судов. Султан отказался их пропускать. Тогда Лондон предложил назначить Порте 24-часовой срок для выдачи фирманов на проход судов. Париж поддержал английский демарш. Докладывая обстановку Николаю II, Лобанов-Ростовский 5 декабря писал: "Назначить срок весьма легко; но возникает вопрос: что же делать, если по прошествии назначенного срока султан не выдаст фирманов? Придется в таком случае согласиться на форсирование проливов. Так как в этом случае право на основании Парижского трактата совершенно на нашей стороне, то я полагал бы неизбежным согласиться на эту крайнюю меру". Как последний возможный вариант дипломатического решения министр предложил царю обратиться к султану с личным советом не противиться пропуску стационеров. Николай II одобрил идею.
Совет царя после некоторых колебаний был принят султаном. В начале 1896 обстановка стабилизировалась. Лобанов-Ростовский стремился к его локализации, поскольку все больше выдвигавшееся на первый план дальневосточное направление политики требовало стабильности на Балканах и Ближнем Востоке. Одна из актуальных задач - восстановление отношений с Болгарией была решена в начале 1896.
3 июня 1896 был подписан Лобановым-Ростовским и Витте, с одной стороны, и канцлером цинского ведомства иностранных дел Ли Хунчжаном — с другой секретный русско-китайский договор о союзе и о строительстве КВЖД, а 9 июня протокол Лобанова - Ямагаты о совместных действиях в Корее, что фактически лишало японское правительство преимущественного положения в Корее, достигнутого им после войны 1894—95. Решающую роль при заключении союзного договора с Китаем сыграл С.Ю. Витте. Однако устная договоренность Витте с Ли Хунчжаном нуждалась в письменном оформлении ее министром иностранных дел. При этом, по свидетельству Витте, Лобанов-Ростовский удивил его "своими природными способностями". Князь, выслушав условия соглашения, тут же по пунктам написал его текст. Витте, пораженный точностью, последовательностью и превосходной формой изложения, не сделал никаких поправок.
Лобанов-Ростовский стремился обеспечить для России более благоприятные условия сообщения с ее владениями на Дальнем Востоке. Решение проблемы он видел в нейтрализации Суэцкого канала, чему препятствовало монопольное положение Англии в Египте. Министр рассчитывал на поддержку Франции. Еще в марте 1896 министр заявил британскому премьер-министру и министру иностранных дел Р. Солсбери, что вопрос Египта прямо затрагивал интересы России. Не получив тогда ответа, Лобанов вернулся к этой проблеме в июне, изложив побуждения, которыми руководствовался Петербург: "С того времени <...> как интересы России на Крайнем Востоке стали развиваться, вопрос свободного прохода судов через Суэцкий канал приобрел для нас первостепенное значение". Он утверждал, что хотя "Сибирская железная дорога предназначена, кроме прочего, для облегчения перевозки наших сухопутных сил, но она не будет влиять на морские перевозки, которые требуются ввиду прогрессирующего развития наших отношений с Дальним Востоком". Лобанов-Ростовский надеялся, добиваясь осуществления интересов России, сохранить с Англией нормальные отношения.
"Судя по всему, к осени 1896 года у Лобанова сложилась конкретная внешнеполитическая программа, - пишет историк И.С. Рыбаченок. - На Ближнем Востоке, используя "концерт" великих держав, и в первую очередь союз с Францией, сохранять, пока возможно, статус-кво, оттягивая раздел Оттоманской империи; на Балканах - поддерживать стабильность совместными усилиями с Австро-Венгрией; противодействовать Англии в Египте, добиваясь свободы плавания по Суэцкому каналу и стараясь привлечь к франко-русскому сотрудничеству в этом вопросе Германию". Важная роль в реализации этих планов отводилась обмену мнениями с руководителями внешнеполитических ведомств во время поездки Николая II в Европу. Министр готовился к переговорам в Вене, Берлине, Лондоне и особенно в Париже. 13 августа 1896 он отбыл в заграничное путешествие, сопровождая императора Николая II и императрицу Александру Фёдоровну, а 18 августа внезапно скончался от разрыва сердца (на 72-м году жизни) в вагоне императорского поезда близ станции Шепетовка, недалеко от Киева. В отечественной и иностранной печати выражалось сожаление об утрате "мудрого и осмотрительного руководителя внешней политики России" как раз в то время, когда перед европейской дипломатией встал ряд серьезных проблем. Похоронен в Новоспасском монастыре Москвы.
За многолетнюю государственную деятельность удостоен всех высших российских (Св. Анны 1-й ст., Св. Владимира 1-й ст., Св. Александра Невского, Св. Андрея Первозванного с бриллиантовыми знаками (1895) ), многих иностранных орденов, награждался медалью в память войны 1853-1856 гг.
По словам современников, Лобанов-Ростовский представлял собой тип русского барина-дипломата XVIII в. Граф С.Ю. Витте писал: «Князь Лобанов-Ростовский был человек видный, во всяком случае это была личность, хотя выбор его в министры иностранных дел, по моему мнению, был неудачен, так как едва ли он мог быть серьезным министром иностранных дел... Лобанов-Ростовский был человек весьма образованный, очень светский; он отлично владел языками, очень хорошо владел пером, знал превосходно внешнюю сторону дипломатической жизни; был очень склонен к некоторым серьезным занятиям, так, например, к различным историческим исследованиям, которые в сущности касались различных родословных; на этом поприще он даже приобрел себе некоторый авторитет и составил несколько книг; он был очень остроумный собеседник. Мне не случалось бывать с князем Лобановым-Ростовским в женском обществе, но я полагаю, что он имел большой успех у женщин, так как он был человек весьма остроумный и тонко воспитанный. Но, с другой стороны, надо сказать, что Лобанов-Ростовский в течение всей своей жизни не занимался серьезным делом; он не имел привычки посвящать делу много времени. Вообще ум его был более блестящий, нежели серьезный. Несмотря на его уже большие лета,— когда он сделался министром, ему было значительно за 60 лет,— он остался тем же, сохранив в себе основу своей натуры, т. е. крайнее легкомыслие. Подобное свойство натуры могло являться симпатичным в общественной жизни, но не могло принести сколько бы то ни было благоприятных плодов в деятельности государственной... Князь Лобанов-Ростовский, конечно, понравился государю и государыне; да он и не мог не понравиться, потому что он был человек весьма приличный, образованный, в светском смысле, в высшей степени тонко, так что и юмор его был в высшей степени тонкий». По свидетельству графа В.Н. Ламздорфа, «Лобанова обвиняют в легкомыслии и некоторой заносчивости, но у него есть та выгодная сторона, что он ясно знает, чего хочет, и способен изложить это с такой точностью, что при некоторой внимательности нетрудно уловить его замысел. Все у него выходит как-то коротко, ясно и деловито, хотя и не окончательно обдуманно и не совсем осторожно».
С молодых лет большой любитель отечественной истории, Лобанов-Ростовский составил значительную коллекцию писем, автографов, мемуаров, других материалов по истории России XVIII в. На основе принадлежавших ему неопубликованных источников поместил ряд статей в «Русской старине». Он владел редким собранием портретов и коллекцией монет. Был известен и как крупный генеалог русских дворянских родов: в 1873—76, а затем в 1895 (в 2-х тт.) опубликовал «Русскую родословную книгу». Личная библиотека князя, насчитывавшая к концу жизни более 8 тысяч томов, поступила после его смерти в библиотеку Зимнего дворца.

 

===================================================================================================

 

МОРЕНГЕЙМ Артур Павлович  

1882-1884

Действительный тайный советник (с 13.04.1886). Сын П.О. Моренгейма . Родился в Варшаве. Образование получил в Московском университете, по окончании которого в августе 1845 начал службу третьим переводчиком в Департаменте внутренних сношений МИД. С 1847 3-й секретарь канцелярии министра иностранных дел графа К.В. Нессельроде, с 1850 2-й секретарь канцелярии. В 1851—1856 младший секретарь российского посольства в Вене. В 1856 переведен в С.-Петербург и назначен младшим советником МИД. В 1857 получил чин коллежского советника. С 1858 советник российской дипломатической миссии в Берлине, где неоднократно исполнял обязанности поверенного в делах. В 1860 произведен в статские советники, а в 1865 — в действительные статские советники.
В 1867—1882 чрезвычайный посланник и полномочный министр в Копенгагене. Благодаря этому посту стал лично известен наследнику престола вел. князю Александру Александровичу (будущему императору Александру III), женатому на датской принцессе и часто гостившему в Копенгагене, что способствовало дальнейшей дипломатической карьере Моренгейма. Живя в Копенгагене, Моренгейм так хорошо изучил датский язык, что смог произнести на нем блестящую речь на праздновании 400-летия Копенгагенского университета в 1879. В 1872 получил чин тайного советника. При окончательном отъезде Моренгейма из Дании король Христиан IX пожаловал высший датский орден Слона — отличие, которым крайне редко удостаивались иностранные дипломаты. В 1882—1884 чрезвычайный и полномочный посол в Лондоне. В 1884 по личному желанию Александра III переведен чрезвычайным и полномочным послом в Париж, где оставался до 1897.
Моренгейм был сторонником сближения России с Францией. Уже в 1887 во время франко-германского конфликта он содействовал этому сближению. Когда в январе 1887 французское правительство, указывая на грозящую Франции опасность, попросило «моральной поддержки» России, Моренгейм со своей стороны поддержал эту просьбу. Депеша Моренгейма вызвала недовольство русского министра иностранных дел Гирса и других сторонников сближения с Германией. Но на стороне Моренгейма оказался император Александр III, который на вопрос Франции «о моральной поддержке» приказал дать положительный ответ. Моренгейм принимал активное участие в установлении связей царского правительства с парижской биржей и в заключении контактов на займы во Франции. В 1890-х годах Моренгейм развил во Франции энергичную деятельность в целях создания благоприятной обстановки для франко-русского сближения. Моренгейм участвовал в подготовке визита эскадры адмирала Жерве в Кронштадт летом 1891 и последовавших за этим событий, приведших к франко-русскому союзу. Своей деятельностью в пользу франко-русского сближения Моренгейм завоевал известную популярность во Франции, нуждавшейся в союзе с Россией.
С ноября 1897 состоял членом Государственного совета. Удостоен ряда высших российских орденов, в их числе Св. Александра Невского (1883, бриллиантовые знаки к ордену— 1890), Св. Владимира 1-й степ. (1895). Скончался на 82-м году жизни в По (департамент Нижние Пиренеи). 
От брака с баронессой Луизой Николаевной Корф (1835-1916), дочерью барона Николая Ивановича Корфа, члена Государственного совета, имел дочерей Жозефину Марию Луизу Ядвигу (1858 - не ранее 1906), замужем за офицером французской армии виконтом де Сез, и Жозефину Марию Луизу (1861 - ?).

 

==================================================================================================

 

СТААЛЬ Егор Егорович  

1884-1902

Действительный тайный советник (с 13.04.1886). Из балтийско-неемцкого рода, в 1684 получившего шведское дворянство; в 1747 род внесён в матрикул Эстляндской губернии. Сын генерал-майора барона Егора Фёдоровича (Георга Иоганна фон) Стааля (1777-1862) от брака с Амалией Юлианой фон Лилиенфельд (1801-1861). Окончил Московский университет (1843). 18.01.1845 определён в Азиатский департамент МИД канцелярским чиновником. 15.09.1848 назначен старшим помощником столоначальника. С 18.09.1850 - помощник секретаря миссии в Турции, 8.06.1853 командирован в войска, назначенные для занятия Дунайских княжеств. В 1855 состоял при главнокомандующем военно-сухопутными и морскими силами в Крыму князе М.Д. Горчакове. 20.04.1856 назначен и.д. чиновника особых поручений VI класса при главнокомандующем 1-й армией, 31.10.1857 командирован в Бухарест для исполнения обязанностей секретаря генерального консульства, 12.11.1857 назначен и.д. чиновника особых поручений VI класса при Азиатском департаменте МИД. В 1859-1861 старший секретарь миссии в Греции, с 1862 на той же должности в Турции. С 1864 советник той же миссии. 30.08.1869 пожалован в камергеры.
С 6.03.1871 посланник в Вюртемберге, одновременно с 22.03.1883 в Баварии, а с 5.05.1883 - в Бадене и Гессене. С 27.03.1884 посол в Великобритании. Восемнадцатилетний период пребывания Стааля на дипломатической работе в Лондоне совпал со временем резкого обострения англо-русских отношений, вызванных соперничеством двух держав на Среднем и Дальнем Востоке. В 1884-1885 вёл переговоры и 29.08.1885 подписал протокол о северо-западной границе Афганистана. Участвовал в подписании с российской стороны многосторонних соглашений с иностранными государствами по вопросам упорядочения египетских финансов (1885, 1886). В 1895 ему как старейшему из российских дипломатов было предложено возглавить МИД России, однако, ссылаясь на преклонный возраст, Стааль отказался. Принимал участие в англо-русских переговорах 1898 по вопросам Дальнего Востока. В мае-июле 1899 Стааль участвовал в работе первой Гаагской мирной конференции. 30.08.1902 вышел в отставку, был назначен членом Государственного совета и в дальнейшем участия в дипломатической работе не принимал. Скончался в Париже. Кавалер ордена св. Андрея Первозванного и многих иностранных орденов.
Именным Высочайшим указом от 25.04.1901 Стаалю и его брату Карлу Рудольфу дозволено с их потомством пользоваться в России баронским титулом.
От брака с княжной Софьей Михайловной Горчаковой (1837-1917), дочерью члена Государственного совета князя М.Д. Горчакова, имел дочь Агафоклею Егоровну (1867- не ранее 1917), замужем за графом А.А. Орловым-Давыдовым.

 

==================================================================================================

 

БЕНКЕНДОРФ Александр Константинович  

1902-1916

Граф, тайный советник. Сын К.К. Бенкендорфа и Л.Ф. де Круи. На службе в МИД России с 6.02.1868. В начале карьеры состоял при миссии России во Флоренции и Риме. В марте 1871 получил звание камер-юнкера Двора Его Императорского Величества, с 1872 – губернский секретарь, в 1883 стал церемониймейстером Двора Е.И.В. с оставлением в ведомстве МИД России.
В 1886 назначен первым секретарем посольства России в Риме, в 1893 - советником посольства в Вене, в 1895 исполнял обязанности временного поверенного в делах там же. С 1897 по 1902 являлся чрезвычайным посланником и полномочным министром России в Дании, совмещая эту должность с придворными должностями церемониймейстера, а с 1899 гофмейстера. Принадлежал к ближайшему окружению императора Николая II.
С 1902 до смерти – чрезвычайный и полномочный посол России в Великобритании при оставлении в должности гофмейстера Двора Е.И.В. Принимал участие в англо-русских переговорах 1903, 1907 относительно политики на Среднем Востоке и в Лондонской конференции послов великих держав в декабре 1912, за участие в конференции получил высочайшую благодарность Николая II «за ревностные и успешные труды». Во время первой мировой войны 1914 неоднократно заключал с российской стороны многосторонние соглашения и декларации с воюющими странами, в т.ч. Соглашение между Россией, Францией, Великобританией, Италией об условиях вступления Италии в войну (1915) и Декларацию между Россией, Францией, Великобританией, Италией, Японией о незаключении сепаратного мира (1915), а также двусторонние акты с Великобританией о принятии соглашения о необходимых мерах для обеспечения военных грузов и об американских поставках (1916).
Награжден российскими орденами: Св. Александра Невского с бриллиантовыми украшениями «за отлично–усердную службу», способствующую упрочению дружеских отношений между Россией и Великобританией, Белого Орла, Св. Владимира 2 и 3 степ., Св. Анны 1 степ., Св. Станислава 1 степ. и иностранными: итальянскими, черногорским, австрийским, датским, великобританским. Повышался в должностях «за отличие» и «за выслугу лет», имел знак отличия беспорочной службы за 40 лет. Скончался в Лондоне.
По словам дипломата Ю.Я. Соловьёва, Бенкендорф «гораздо беспристрастнее своего парижского коллеги [А.П. Извольского - прим. автора сайта] относился к политической обстановке, вызвавшей войну. На него ни в коем случае нельзя возвести того обвинения, которое по справедливости возводится на Извольского. К сожалению, к его голосу в Петербурге меньше прислушивались, чем к словам Извольского. К тому же он был гораздо скромнее последнего и не пытался вести за собой министерство. Как курьез могу привести слова Сазонова. Последний мне как-то говорил, что ему всегда трудно читать частные письма Бенкендорфа: он писал их от руки, весьма неразборчивым почерком, к тому же его стиль, хотя и литературный (писал он по-французски), был чересчур витиеват. Смерть Бенкендорфа во время войны вызвала вопрос о его замещении, но это оказалось так трудно сделать, по-видимому, из-за петроградских соревнований, что новый посол в Лондон не был назначен ни царским, ни Временным правительством».
Был женат на графине Софье Петровне Шуваловой (1857-1928), дочери С.-Петербургского губернского предводителя дворянства Петра Павловича Шувалова (1819-1900). Приходился свояком Г.Л. Кантакузену.

 

===================================================================================================

 

САЗОНОВ Сергей Дмитриевич  

1904-1907

Гофмейстер (с 1910). Из дворян Рязанской губернии. Сын отставного штабс-капитана лейб-гвардии Егерского полка Дмитрия Фёдоровича Сазонова (1825-?) и баронессы Ермонии Александровны Фредерикс. Образование получил в Императорском Александровском лицее в С.-Петербурге, по окончании которого в мае 1883 в чине титулярного советника принят на службу в канцелярию Министерства иностранных дел. В 1890—1894 второй секретарь российского посольства в Лондоне. В 1894—1904 секретарь российской миссии в Ватикане. В 1904—1906 советник посольства в Лондоне. На этом посту принимал участие в урегулировании Гулльского инцидента, когда эскадра вице-адмирала З.П. Рожественского, направлявшаяся на Дальний Восток, обстреляла английские рыболовные суда, что едва не привело к крупному британско-русскому военному конфликту. В 1906—1909 чрезвычайный и полномочный посланник в Ватикане. В апреле 1907 получил чин действительного статского советника. 
В июне 1909 — ноябре 1910 товарищ министра иностранных дел (при министре А.П. Извольском). С ноября 1910 до июля 1916 министр иностранных дел. Одновременно с января 1913 член Государственного совета. В декабре 1910 пожалован в гофмейстеры Высочайшего Двора. Вначале продолжил курс на сближение с Англией и Японией без обострения дипломатических отношений с Германией и Австро-Венгрией; вместе с тем пытался сплотить Балканские государства и Турцию в направленную против Австро-Венгрии «конфедерацию» под эгидой России. Со временем приобрел влияние на императора Николая II. В ноябре 1910 вел переговоры с германским канцлером Т. Бетман-Гольвегом и статс-секретарем иностранных дел А. Кидерлен-Вехтером, завершившиеся Потсдамским соглашением 1911, заключил соглашение с Японией в 1912 и 1916. Потсдамское соглашение не изменило, однако, основной политической ориентации России на союз с Францией и сближение с Англией, и дальнейшая деятельность Сазонова главной своей целью имела укрепление связей с Антантой. В июне 1914 Сазонов сделал попытку привлечь к Антанте Румынию. После австрийского ультиматума Сербии 23.07.1914 Сазонов предложил, чтобы Россия, Англия и Франция коллективно воздействовали на Австро-Венгрию и вынудили ее взять ультиматум обратно. Уверенный в неизбежности войны, Сазонов убедил Николая II издать 30.07 указ о всеобщей мобилизации. Германский ультиматум России о прекращении мобилизации был отклонен. 1.08.1914 последовало объявление войны России со стороны Германии. В ноте, переданной 14.09.1914 послам Англии и Франции — Д. Бьюкенену и М. Палеологу, Сазонов сформулировал условия будущего мира с Германией и Австро-Венгрией, впоследствии принятые союзниками с некоторыми оговорками. Принимал деятельное участие в подготовке англо-франко-русского соглашения 1915, предусматривавшего передачу России Черноморских проливов. Вместе с группой министров в 1915 обратился с просьбой к императору о нежелательности смены Верховного главнокомандующего. Учитывая прямую связь национальной политики России с обеспечением ее международных интересов, в конце 1915 разработал проект российско-польской унии, который предусматривал общих монарха, двор, уделы, армию, границы, финансы, дипломатию и пути сообщения. Однако проект Сазонова был отклонен правительством. В июле 1916, уехав с разрешения императора на отдых в Финляндию, получил отставку. Это вызвало протесты со стороны английского и французского послов. 
В январе 1917 назначен чрезвычайным и полномочным послом в Лондон, но к исполнению обязанностей приступить не успел. За службу был удостоен ряда высших российских орденов: Св. Станислава 1-й степ. (1910), Св. Анны 1-й степ. (1912), Белого Орла (1916).
После Февральской революции 1917 Временное правительство подтвердило назначение Сазонова послом, однако в мае того же года он, так и не уехавший в Англию, был уволен в отставку. Выехав в Крым, в августе 1918 в Екатеринодаре вошел в состав Особого совещания — «высшего органа гражданского управления» при верховном руководителе Добровольческой армии генерале от инфантерии М.В. Алексееве. В 1918—1920 был членом правительств при генерал-лейтенанте А.И. Деникине и адмирале А.В. Колчаке, их представителем в Париже на мирной конференции. Скончался в Ницце (Франция) на 67-м году жизни.
По отзывам современников, Сазонова как государственного деятеля отличали прямота характера, отсутствие личной корысти, энергичная решительность. С иностранными дипломатами он держался нарочито холодно, скрывая за показной стороной поведения свою импульсивность и природный темперамент. С коллегами по министерству он был прост, приветлив, постоянен в своих привязанностях. Как свидетельствовал сотрудник МИД Г.Н. Михайловский, «простой и приветливый прием Сазонова, его манера задавать быстрые и краткие вопросы, прямо касавшиеся существа дела, и наружность скорее профессорская, чем дипломатическая,— все это располагало к нему. Была у него и другая черта — постоянство в личных отношениях, но в то же время импульсивность характера и темперамента, несмотря на наружную холодность, заставляла всегда быть начеку и давать быстрый и решительный ответ». По словам помощника управляющего делами Совета министров А.Н. Яхонтова, «министр иностранных дел Сергей Дмитриевич Сазонов, культурный, широко образованный, элегантный, безукоризненно одетый, заботившийся о своей внешности, изъяснявшийся по-русски с неуловимым налетом привычки предпочтительно польлзоваться иностранными языками, мог быть отнесен, по духовному его складу, к тому разряду российских граждан, которых именовали «русскими европейцами», а в старые времена – «вольтерианцами». В нем чувствовалось преклонение перед заграничными устоями общежития. Видимо, его завораживала мучительная мысль – «а что скажет Европа?». По склонностям в нем виделся англофил, благоговеющий перед английскими порядками, перед которыми русский быт и управление достойны сожаления; Германию он определенно не любил, возмущаясь ее стремлениями к мировой гегемонии и грубо прямолинейными действиями ее дипломатии… Область внешней политики он рассматривал как свой неотъемлемый удел и впадал в раздражение, когда не по его почину беседы в Совете министров затрагивали эту область. В таких случаях он обычно возражал, или, вернее, давал пояснения нехотя, со скучающим снисходительным видом, будто профаны позволили себе неделикатно коснуться того, что недоступно их восприятию…»
Женат (с 1898) на Анне Борисовне Нейдгардт (1868–1939), дочери обер-гофмейстера, почетного опекуна, действительного тайного советника Б.А.Нейдгардта (ее старшая сестра, Ольга Борисовна, была замужем за председателем Совета Министров П.А.Столыпиным).

 

===================================================================================================

 

НАБОКОВ Константин Дмитриевич 

1917

Статский советник, камер-юнкер (с 1901). Из дворянского рода, происходящего от выходца из Золотой Орды Набок-Мурзы (XIV в.). Сын действительного тайного советника Дмитрия Николаевича Набокова (1826-1904), министра юстиции (1878-1885), члена Государственного совета, от брака с баронессой Марией Фердинандовной Корф (1842-1927). Окончил юридический факультет С.-Петербургского университета. Государственную службу начал в Министерстве юстиции в 1894, в сентябре 1896 в чине коллежского секретаря переведен в Министерство иностранных дел. Служил 3-м секретарём канцелярии МИД. В 1905 — член русской делегации на мирной конференции в Портсмуте. В 1906 назначен 1-м секретарём миссии России в Бельгии. С 1910 – 1-й секретарь посольства в Вашингтоне. В 1912-1915 генеральный консул России в Калькутте, в 1916 направлен советником посольства в Великобритании. С конца 1916, после смерти А.К. Бенкендорфа и до назначения нового посла С.Д. Сазонова формально исполнял обязанности поверенного в делах. С мая 1917 временно управлял посольством, оставаясь в должности советника с присвоением ему лично звания чрезвычайного посланника и полномочного министра. Награжден российскими орденами: Св. Анны 2-й степ., Св. Владимира 4-й степ. Уволен от должности приказом Народного комиссариата иностранных дел от 26.11.1917, согласно которому дипломатические представители, отказавшиеся от сотрудничества с советской властью, были освобождены от своих обязанностей. Однако, некоторое время продолжал оставаться на своем посту, т.к. посольство продолжало функционировать. После отставки жил в Норвегии. Умер в Лондоне. Автор книги «Испытания дипломата» (Стокгольм, 1921).